Кремль в отставке — Московский патриархат

Судьбы серпуховской крепости после 1650 г.

Андрей Пилипенко

Настоящее исследование задумано как своего рода эпилог для истории кремля в г. Серпухове. Дата, вынесенная в заглавие: как это ещё будет показано — фиксирует наиболее раннее свидетельство о том, что крепость потеряла непосредственно военное значение – и, тем самым, приобрела некое качество исторического памятника. Рассмотрим же дальнейшую её судьбу — как проекцию интереса жителей Серпухова (а расширительно говоря — среднерусского города XVII-XXI вв.) к собственному прошлому.

Урочище Соборная гора, исторический центр Серпухова – стало оседлым поселением в незапамятные времена: по данным местного археолога-первопроходца А.Н. Воронкова (1892-1979) – в сер. I тыс. н. э.; раскопки 2006 г. на Соборной горе дошли до слоёв IX в.[1]. В 1374 г. двоюродный брат московского князя Дмитрия Ивановича, удельный князь серпуховской Владимир Андреевич заложил здесь деревянную: «в едином дубу» срубленную — крепость [2]. В 1556 г. дубовый кремль сменился белокаменным, что соответствовало ключевой роли Серпухова во всей системе обороны Московской Руси от крымских набегов: в 1570-1572, 1591 и 1598 гг. именно здесь стоял Большой полк [3]. «Каменный город» на Соборной горе неизменно укрывал жителей округи и их имущество в пору нападений крымских татар и бедствий Смутного времени. Но постепенно Серпухов утрачивает функцию пограничного: «украинного» города: в 1613 г. Большой полк ставится в Туле [4]; в 1633 «крымские люди» тревожат берега Оки в последний уже раз [5] – и наступившее затишье сказалось на состоянии крепости далеко не лучшим образом.

В 1646 и 1647 гг. серпуховской «град», в ряду других окских крепостей, ремонтировался под руководством думного дворянина Афанасия Осиповича Прончищева [6]. Но при этом совсем вскоре, в 1650 г., приехавший на воеводство в Серпухов Андрей Оленин констатировал небоеспособное состояние крепости: её башни не имели кровель — что означало явную перспективу постепенного их разрушения под действием непогод: «дождями известь из каменных сводов вымается, своды обвалятца»; не было в кремле ни «мостов» (поэтажных перекрытий внутри башен, или боевых галерей по стенам?), ни «тайника» (потайного хода, который обеспечивал бы осаждённой крепости доступ к воде) [7]. Тогда были приняты кое-какие меры к улучшению: в сметном списке, составленном при приёмке «города» (т.е. кремля) 20 августа 1681 г. вновь назначенным серпуховским воеводою стольником Леонтием Анфиногеновичем Шишкиным — вновь налицо «тайник дубовый» с колодцем (который, впрочем, «худ»). Однако при этом «весь тот город каменной и башни, после пожарного времени не крыто ничего». Большой пожар, опустошивший Серпухов летом 1669 г., давал повод к некой «переоценке ценностей»: власти и жители, разумеется, давно восстановили то, что считали нужным – но погоревший кремль к этой категории вещей они уже не причисляли. При таких условиях крепость на Соборной горе уже к 1681 г. превращалась в руину, где «каменья валятца, безпрестанно падают» так что «проехать и пройти немочно» [8].

О роли Серпухова как южного форпоста Москвы в этой последней тогда едва помнили. В грамоте юных царей Петра и Иоанна, 1685 г.: по поводу посылки серпуховичей на строительство земляных укреплений Каширы — говорится и о будущем ремонте серпуховской крепости [9]. Но только 25 апреля 1707 г., в связи с вероятным наступлением армии Карла XII на Москву, Пётр I велит «по возможности укрепить и полисадировать» Серпухов; снабдить крепость пушками, составить гарнизон из вооружённых жителей и запасти провианта «на пять месяцев или больши». Впрочем, при невозможности осуществления этих мер, царь планировал с Серпуховом «учинить так же, как и с дальними»: лежащими дальше его по направлению к границе – населёнными местами, т.е. подготовить хлеб, скот и запасы оружия к вывозу, а жителей к «выходу», эвакуации — до особого на то указа [10]. Однако движение шведской армии на Украину в октябре1708 г. и, тем более — разгром её под Полтавой, отменили эти предосторожности.

В сер. XVIII в. серпуховская крепость находилась уже в явно аварийном состоянии и представляла угрозу для проходившей под Соборной горою большой проезжей дороги. По красочному описанию А.Т. Болотова, древние стены, «навислые уже от ветхости и грозящие ежеминутным падением, производили страх и трепет в проезжающих мимо оных; множество вывалившихся из стен огромных камней лежали разбросанные по косине крутой горы сей, и многие подле самой дороги, и казалось, что в каждую минуту готовы таковые ж, скатившись с горы, раздробить проезжих» [11]. В 1750-1755 гг. серпуховская воеводская канцелярия (по 1782 г. располагавшаяся тут же, на Соборной горе) трижды обращалась в губернию с просьбою о финансировании работ по «сломке» старой крепости: из чего видно, что судьба кремля была решена подобным образом уже к 1750 г. [12]. На это лишь в феврале 1769 г. последовала довольно вялая реакция московского губернатора И.И. Юшкова: повеление «рассмотреть» дело [13].

Вопрос о благоустройстве русских провинциальных городов приобретает особую важность в 1780-х гг.: в пору екатерининских реформ, имевших особой целью приведение всех больших и малых центров империи к «регулярности». В феврале 1783 г., отсылая на утверждение в Петербург новые планы для уездных городов Московской губернии, губернатор граф З.Г. Чернышев рекомендует восстановить сохранившиеся кремли в Коломне, Серпухове и Можайске – указывая, впрочем, что «починка их гораздо б более стоила, нежели самая их таперяшняя надобность» [14]. На регулярном плане Серпухова, скреплённом 16 января 1784 г. личной подписью Екатерины II, кремль обозначен – уже тем самым дана была высочайшая санкция на его сохранение. Но угроза обвала ветхой постройки всё усугублялась, и решение московского главнокомандующего П.Д. Еропкина, от 1786 г., было компромиссным: серпуховские укрепления «разобрать и все материалы содержать под смотрением и в удобном месте в целости до будущаго на то исправления времяни» [15]. Данные работы возлагались на частных подрядчиков из местных жителей, и в кон. 1786 г. заключена серия договоров с ними [16]. В докладе же императрице 30 июня 1787 г. П.Д. Еропкин предлагал «возобновить» подмосковные кремли лишь приблизительно: «уменьшив высоту и толщину стен» — а остаток строительного камня использовать для местных работ, в частности, на сооружение моста через р. Серпейку, который давно был необходим Серпухову [17]. В ответном письме, 3 июля 1787 г. Екатерина велела Еропкину непременно восстановить древние крепости в Серпухове, Коломне и Можайске; составление планов и смет на их реставрацию поручалось генералу артиллерии Миллеру. В ноябре 1792 г., в письме секретарю императрицы графу А.А. Безбородко, новый московский главнокомандующий князь А.А. Прозоровский рекомендует взамен умершего уже Миллера инженер-подполковника Бланкеннагеля и премьер-майора Герарда – а также уведомляет, что в Серпухове камень из разобранной части кремля раздавался, однако, его распоряжением — отобран назад [18].

Как было уже вполне справедливо замечено, в XVIII в. ещё «только начинал накапливаться опыт практического освоения памятников древнерусской фортификации, их научное изучение часто оставалось вне интереса архитекторов» [19]. Но в этих условиях особенно трогательны планы «возобновления» древних памятников: свидетельство первого, ещё наивного осознания их культурной ценности — так же, как и проскользнувшая в служебный доклад губернатора князя А.А. Прозоровского косноязычно восторженная фраза о коломенском кремле: что «ни где нет в России такого прямого Готическаго вкуса» [20]. И в Серпухове белокаменная крепость, построенная при Иване Грозном; пережившая столько нашествий и смут — служила предметом определённой гордости для жителей и интересовала заезжих любителей старины на протяжении всего столетия. Судить об этом позволяют и описание города Серпухова, поступившее в Герольдмейстерскую контору Сената 11 ноября 1725 г.[21], и статья в Географическом словаре, изданном Львом Максимовичем в 1789 г. [22].

Воцарение Павла I, как известно, ознаменовалось многими распоряжениями, круто менявшими начинания Екатерины. Не стал здесь исключением и вопрос о судьбе кремлей в Коломне, Можайске и Серпухове – которые новый император в 1798 г. повелел «разобрав продать и вместо их города обнести полисадником». Здесь характерны и демонстративное презрение Павла к археологическим пристрастиям матери, и маниакальная его забота об укреплении городов (находящихся в самой глубине страны) — хотя бы частоколом. Во исполнение данного указа московский военный губернатор князь Ю.В. Долгоруков обязал на местах городничих искать подрядчиков для разборки стен – но на условиях настолько невыгодных, что желающих заняться сносом так и не нашлось: несмотря даже на публикацию объявлений об этом в газетах [23].

В XIX столетии Соборная гора в Серпухове: утратившая свою военную роль с сер. XVII в., а административную — после 1782 г. — сохраняла от древности лишь значение духовного центра: будучи местоположением городского собора Св. Троицы. В 1832-1833 гг. собор перестраивался, в связи с чем, по поручению Комиссии для строения в Москве, генерал-майор Девитте обследовал гору и предложил разобрать часть западной стены кремля: там, где она мешала сооружению приделов и скрывала новый импозантный фасад собора – а из освободившегося камня соорудить на том же месте арку. Соборные служители и прихожане соглашались произвести работы, оцененные в 292 руб., на собственный счёт. 10 апреля 1833 г. московский генерал-губернатор князь Д.В. Голицын дал на это разрешение [24].

К середине века насущным стал вопрос о состоянии восточной стены серпуховского кремля, грозившей обвалом. В 1848 г., по предписанию начальника губернии от 20 августа, правлением IV округа путей сообщения и публичных зданий была составлена смета на исправление стены: стоимостью в 3 516 руб. 5 коп. — а в серпуховской Думе производились торги с целью починки крепости за счёт местных средств – что, однако же, осталось без результата. Но в 1852 г., распоряжением губернской Строительной и дорожной комиссии, кренящийся участок стены был закреплён со стороны склона горы 12-ю контрфорсами, причём свыше 20 м. стены переложено и скреплено железными связями. На эту консервацию выделено было 1 950 руб. из сумм государственного казначейства; следы её можно видеть и сегодня на сохранившемся юго-восточном фрагменте кремля. Весною же 1862 г. талой водой был вымыт один из вышеупомянутых контрфорсов — о чём местный городничий немедленно известил губернские власти и для осмотра кремля в Серпухов послан был архитектор Казимир Викентьевич Гриневский. В акте, составленном 18 мая, Гриневский отметил, что по всей поверхности Соборной горы разбросан камень из кладки кремля, который разбирается «бедными жителями» для своих нужд — а также был использован соборным старостою купцом Игнатовым для строительства моста через р. Серпейку и южного въезда на гору. В итоге губернская строительная комиссия возложила обязанность исправления контрфорса на городские власти, а также рекомендовала им собрать лежащий на Соборной горе камень и употребить его для восстановления стены — либо продать, обратив вырученные деньги на реставрацию кремля [25].

В пореформенные годы общественный интерес к местной истории в Серпухове, несомненно, возрос. В октябре 1885 г. сохранением кремля на Соборной горе озабочены уже не столичные власти, а сами горожане: серпуховской голова Александр Дмитриевич Чернов просит Императорское Московское археологическое общество(ИМАО) ходатайствовать перед правительством о восстановлении крепости на казённый счёт, поскольку город «небогат». В тот момент крепость уже лишилась угловых башен, но сохранились, за некоторыми утратами, четыре её стены и полубашня на западной стороне. ИМАО не замедлило с ответом. В том же октябре 1885 г. для осмотра памятника в Серпухов приезжал архитектор Николай Васильевич Никитин [26]. В своём докладе на заседании Общества, 16 мая 1886 г., он заявил, что кремль в Серпухове не заслуживает особенного внимания; что сохранилась от него примерно треть. Приглашённый на то же заседание, А.Д. Чернов решительно возражал Никитину, особенно по части состояния крепости. Так, городской голова назвал «неправдой» прозвучавшие утверждения о том, что кремль в Серпухове «служит свалкою нечистот», что жители разбирают стены для фундаментов своих домов и сами городские власти используют их кладку на мостовые и на укрепление моста через р. Нару. А.Д. Чернов смог доказать собравшимся, что в последнем случае речь шла об известняке, добытом в тех же самых разработках по берегам Оки, откуда в своё время брался камень на строительство серпуховского кремля. По мнению главы Серпухова, кремль его в то время был гораздо сохраннее: «хотя бы в 2/3 части своей окружности», но положение памятника самое критическое: одна из крепостных стен угрожает обвалом и местные власти стоят перед выбором — реставрировать кремль или вовсе разобрать его. Однако последнее тогда «было бы слишком тяжело, не только для наших старожил, но и для пришельцев». После этих объяснений А.Д. Чернова собрание постановило единогласно: ходатайствовать перед министром Внутренних дел (которому непосредственно были подчинены все местные власти) о выделении средств на реставрацию серпуховского кремля, а в случае неуспеха просить о том самого императора как покровителя Общества. На следующий же день председательница ИМАО графиня П.С. Уварова, в своём доме, представила А.Д. Чернова министру Внутренних дел графу Д.А. Толстому — который обещал внести в бюджет 1886 г. на ремонт кремля в Серпухове 5 000 рублей. Вскоре, по предложению Чернова, серпуховская Дума принесла графине Уваровой «сердечную глубокую благодарность от лица города за её тёплое сочувствие к нему и его древним святыням» [27].

В начале осени 1886 г. опытный реставратор академик А.М. Павлинов (восстановивший перед тем коломенский кремль) обследовал крепость в Серпухове. По его предварительным расчётам, реставрационные работы требовали вложения около 9 000 руб. Министр Внутренних дел ассигновал на них даже свыше обещанного: 6 000 – однако не более! Серпуховское сословное общество, обсудившее данный вопрос на своём собрании 8 января 1887 г., — смогло пожертвовать только 1 000 рублей серебром: 600 руб. от городского купечества и ещё 400 от мещанства [28]. ИМАО, 17 апреля, всё же отсылает проект и смету на реставрацию кремля в Министерство Внутренних дел – с той надеждой, что Д.А. Толстой обратит «милостивое внимание на древнюю святыню Серпухова» и сохранит «русской науке и искусству ещё один из памятников, который при ином решении дела будет приговорён к уничтожению» [29].

Проект А.М. Павлинова (который нами, к сожалению, пока не найден) предусматривал фрагментарное восстановление некой «более сохранившейся и типичной», но «небольшой в сущности частицы» серпуховского кремля [30]. Во всяком случае, эта работа требовала гораздо больших затрат, чем ожидалось вначале: окончательная смета исчисляла 10 698 руб. 72 коп.; позднее в ней была найдена ошибка — исправление которой увеличило сумму до 11 737 руб. и 68 коп [31]. Впрочем, по расчетам Строительного комитета московского губернского правления, расходы могли быть сокращены до 9 500 руб.[32]. – хотя и тогда они оставались неподъёмными для бюджета уездного города [33]. По российским законам того времени «исправление древних зданий» осуществлялось прежде всего за счёт местных средств и лишь в исключительных случаях – за счёт государственной казны [34]. Решить, насколько данный случай исключителен, было предоставлено Императорской Археологической комиссии, которая в марте 1889 г., изучив в Петербурге чертежи А.М. Павлинова, заключила, что серпуховской кремль не настолько уникален, чтобы выделять на его реставрацию 8 500 руб. казенных денег [35].

29 августа 1889 г. московский генерал-губернатор князь В.А. Долгоруков обратился к властям Серпухова с запросом о возможностях реставрировать кремль из местных средств. Городскому голове А.Д. Чернову явно нелегко было дать ответ. Только 19 марта следующего года: после двух письменных напоминаний о деле уездного исправника, и ещё двух — из губернского Строительного комитета — глава Серпухова отписал в Москву, что город не располагает иными средствами, кроме 1 000 руб., пожертвованных в 1887 году. Опять-таки по настоянию генерал-губернатора, 25 мая 1890 г. А.Д. Чернов вынес вопрос на обсуждение серпуховской Думы. Этот его доклад, в сравнении с 1885 г., почти не окрашен энтузиазмом – в нём одно сухое изложение обстоятельств… Дума тогда же «приговорила»: ни средств на реставрацию местного кремля, ни возможностей для сбора дополнительных пожертвований на это у города нет [36]. Тем не менее, в 1891 г. московские губернские власти вторично ходатайствовали перед министерством о финансировании реставрационных работ в Серпухове – и вновь возобладало мнение Археологической комиссии о «непроизводительности» такого расхода. В декабре 1892 г. московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович Романов хотел организовать подписку для сбора средств на реставрацию серпуховского кремля – что, как видно, также не принесло ощутимых результатов [37].

Памяти великого князя Сергея Александровича, убитого эсером И.П. Каляевым, был посвящён выпуск трудов ИМАО «Древности» 1906 г., где опубликована статья «Каменный город в Серпухове»; вместе с подборкой высококачественных фотографий памятника. Автор этой статьи – Алексей Петрович Новицкий, библиотекарь московского Училища живописи, ваяния и зодчества, был по образованию математиком; по призванию же – одним из первых историков русского искусства [38]. Прежде всего, он отметил уникальность кремля в Серпухове: построенного целиком из камня, а не из кирпича, как большинство современных ему крепостей – и высказал удовлетворение тем, что данный памятник, хотя и обветшал, однако не пострадал ещё от «безграмотных реставраций». Стены его, поросшие мхом, а по верхам – травою и мелким кустарником, «носят на себе следы вековой запущенности» — за исключением юго-восточного участка стены (который, как мы знаем, реставрировался в 1852 г.). По аккуратным подсчётам А.П. Новицкого, общая протяжённость сохранившейся постройки составила 255, 2 саженей или 544,4 м.; на проломы же пришлось свыше 87,5 саженей (186,7 м.) – таким образом, кремль на Соборной горе к 1906 г. уцелел более чем наполовину; почти на две трети [39].

В январе 1912 г. графиня П.С. Уварова, по-прежнему возглавлявшая ИМАО – получила тревожное письмо. Адресант, некий А.А. Геине, француз – пламенно ратовал за сохранность «каменного вала» Серпухова — обагрённого, как он (ошибочно) полагал, «русской кровью в 1812 г.». По сообщению Геине, «милые горожане» расхищают камень крепости, и без того разрушенной наполовину. П.С. Уварова сразу обратилась за разъяснениями к своей, как видно, знакомой графине Елене Фёдоровне Соллогуб, проживавшей в имении Рождествено Серпуховского уезда [40].

Возможно, письмо француза послужило побудительной причиною для собрания серпуховской Думы 29 февраля 1912 г., под председательством городского головы Константина Алексеевича Игнатова. В своём заявлении в Думу К.А. Игнатов вновь обратил внимание на аварийное состояние крепости и опасность её для проживающих близ «Кремлёвской горы». Однако у него не было сомнения, что кремль – это памятник старины, с которым «приходится до известной степени обращаться осторожно по принятии каких-либо мер к исправлению его» – и городской голова вновь предлагает при помощи ИМАО добиваться ассигнований из казны на реставрацию серпуховского кремля. Археологическое общество на этот раз проявило гораздо меньшее участие: только год спустя, 18 апреля 1913 г. оно отнеслось к московскому губернатору с объяснением, что не имеет возможности составить смету на ремонт кремля в Серпухове и возлагает эту задачу на местную Думу – предлагая, впрочем, командировать для помощи ей одного из сочленов. Дума Серпухова, на заседании 3 августа 1913 г., соглашается приступить к разработке сметы на предложенных условиях [41]. Могло ли быть успешным начинание, уже дважды потерпевшее неудачу даже при полном сочувствии губернских властей – нам судить трудно. На пороге стояли мировая война и революция.

В советские годы участью серпуховского кремля поначалу было забвение. Вот натурное описание памятника, сделанное историком древнерусского искусства профессором А.И. Некрасовым, в 1928 г.: «Нет сомнения, что реставрировать Серпуховский кремль не представляется возможным. <…> он сложен <…> из массивных, каменных блоков, которые, упав по склонам Кремлёвского холма, частью ушли глубоко в землю, частью были разбиты и расхищены. <…> старая, северная дорога <въезд на гору со стороны древнего посада> почти забыта и заросла травой»[42]. Пессимизм профессора объясним едва ли не тотальным равнодушием тогдашних серпуховичей к своей старине – на фоне которого могло прозвучать нелепое утверждение местной газеты, будто «Памятников в городе по всей видимости <!> нет никаких»[43].

При таких условиях хозяйственные органы: прежде всего местные — стали рассматривать старинные постройки Серпухова как ресурс добычи строительных материалов. В этом качестве они вполне наследовали тем «бедным жителям», о которых упоминал К.В. Гриневский в 1862 г., как и «милым горожанам», что возмутили А. Геине в 1912 – но первые известия о подобном хищничестве серпуховских властей мы находим в 1932 году. Тогда, в июне, несанкционированной разборке подверглись стены Высоцкого монастыря, а в ноябре – кремлёвские стены (камнем которых мостился южный спуск с Соборной горы). В то время такие покушения могли ещё контролироваться органами охраны памятников — и по сигналам местного музея в Серпухов прибыли сотрудники Центральных государственных реставрационных мастерских(ЦГРМ). По соглашению с ними, в конце года горсовет выделил 10 000 руб. на консервацию северного и восточного участков стен кремля. Тогда же известный реставратор П.Д. Барановский обследовал крепость и наметил конкретные меры к её сохранению [44]. В 1933 г. органами Наркомпроса был составлен «Список памятников архитектуры, находящихся под государственной охраной» — и в данный перечень, под № 256, включён серпуховской кремль [45]. К маю этого же года на консервацию памятников Серпухова назначена была общая сумма в 30 000 руб. Одновременно ЦГРМ ходатайствовали о том, чтобы поставить охрану серпуховских древностей под контроль областной прокуратуры. Эта же последняя 23 мая 1933 г. предупредила городские власти об угрожающем положении ветхого кремля и потребовала срочно принять меры к его ремонту – либо приступить к разборке стен [46].

Итак, судьба памятника: в который уже раз — колеблется, как на весах – а исторический момент вовсе не благоприятствует его сохранению! В июле 1933 г. активно руководивший работами по консервации кремля в Серпухове П.Д. Барановский был репрессирован. В ходе политических перемен сер. 1930-х гг. «правильной» оценкой памятников прошлого признаётся отношение к ним именно как к добыче, захваченной у «старого мира» и: в буквальном смысле — как к сырью для социалистического строительства. В то время лихорадочными темпами велись работы по прокладке первой линии метрополитена в Москве: намеченные окончанием к 7 ноября 1934 года. Как это ни странно, даже после того, как в 1933 г. московская подземка была объявлена ударной всесоюзной стройкою, Метрострой испытывал трудности с т. н. инертными материалами: бутовым камнем, щебнем и гравием для приготовления бетона. Ближайшие к Москве известняковые карьеры были тогда заняты другими организациями [47] и строительство метро, с самого начала: 1931 г. — оказалось в зависимости от весьма скромных разработок в окрестностях Серпухова [48]. В начале декабря 1933 г. в этом городе открылась производственная контора Метростроя [49]. Тогда же: в один из напряжённейших моментов стройки – её руководство, при участии специалистов, приняло решение использовать как инертный материал камень и кирпич из многочисленных старомосковских построек — сносимых по ходу строительных работ [50]; в частности, из Китайгородской стены [51]. При этом изначально камень старинной кладки считался низкосортным; применение его допускалось лишь на менее ответственных участках строительства [52].

Закономерно, что в это время в Серпухове: при его связях с Метростроем и прецеденте «утилизации» памятников старины, созданном городскими властями в 1932 г. – была внедрена идея подобного же «освоения» местных древностей. В феврале-марте 1934 г. серпуховская газета «Набат» развернула кампанию по поддержке строительства московского метро [53] — в программе которой для нас сейчас особенно интересна статья, опубликованная 12 марта. Автор её Н. Федорович (почти накануне, 4 февраля, «Набат» напечатал за этой подписью откровенно «прометростроевское» воззвание) — на сей раз, как будто, намерен познакомить читателей с историко-культурными памятниками края. В начале он восторженно рапортует о том, как бережно хранит страна Советов «всё то ценное и интересное, что осталось от старой, дореволюционной культуры». Затем сообщает, что в Серпухов прибыла комиссия Главнауки в лице профессоров Соболева и Попова и выявила здесь ряд «памятников всесоюзного значения» — среди которых на одном из первых мест — белокаменный кремль на Соборной горе (теперь переименованной в Красную). Однако в следующем же абзаце статьи серпуховской кремль… отнесён к категории памятников «менее ценных, громоздких и обветшалых»: подлежащих сносу! Сообщается, что Главнаука дала Метрострою разрешение на слом крепости: исключая две её «наиболее типичные и характерные части» — и это принесёт строительству 15 000 кубометров камня. Дальше — больше: «Решено разобрать также находящийся при крепости <Троицкий> собор, не имеющий никакой исторической и художественной ценности <- кон. XVII в.!>, и церковь Мироносиц. От быв.<шего> Высоцкого монастыря сохранится одна из башен с частью стены». Статья завершается бодрым упованием на то, что общественность Серпухова будет беречь оставшиеся памятники старины [54].

Реальная подоплёка этого (воистину сюрреалистического) известия такова. В начале 1934 г., по заданию комитета по охране памятников при ВЦИК, профессор Московского художественно-промышленного училища Н.Н. Соболев и сотрудник ЦГРМ В.С. Попов вновь обследовали памятники Серпухова. Их заключение о состоянии местного кремля и Высоцкого монастыря носит характер своеобразного торга с Метростроем. В отчёте подчёркивается, что памятники угрожают обвалом и «грандиозными жертвами», а кроме того, древние руины «служат лишь благодатной почвой для антиправительственной пропаганды» [55]. Предлагается взять под охрану только т. н. 7-ой и 8-ой участки кремля и юго-восточную башню монастыря с пятиметровым фрагментом стены; в остальном же данные ансамбли передаются Метрострою. Этот последний обязуется субсидировать проводимые ЦГРМ обмеры и зарисовки сносимых памятников, а также провести раскопки на территории кремля [56].

Как видно из общего контекста источников, снос кремлёвских стен в Серпухове начался не ранее апреля 1934 г.; камень в Москву повезли с началом навигации, по рекам Оке и Москве — через Коломну. В апреле и мае серпуховская контора Метростроя не справилась с планами поставок материалов [57] — и это должно было стимулировать работы по разборке кремля.

Но к середине лета приёмка камня из Серпухова Метростроем прекращается. Дело в том, что требования руководства увеличить поставки инертных материалов: зловеще настоятельные в конце 1933/ начале 1934 гг. — повели к занижению стандартов их качества. Возможно, именно вследствие этого занижения возникла сама идея использовать на строительстве камень из разбираемых старых построек. Однако 27 июня 1934 г. вышло совместное постановление Московских областного и городского комитетов ВКП(б) и президиума Моссовета — о качестве работ по строительству метрополитена — и впредь, как видно из публикаций газеты «Ударник Метростроя», внимание к качеству поставляемых материалов стало более взыскательным. Вероятно в силу этого, разборка старинных зданий в Серпухове остановилась (ею пока «охвачен» был только кремль) — и возник вопрос реализации не вывезенного ещё камня. 20 августа «Набат» напечатал объявление: Метрострой «предлагает находящийся на участке Красная гора камень бутовый и щебень в количестве до 100 к/м» — повторённое и в следующем номере [58]. Метростроевская контора в Серпухове закрылась 16 ноября 1934 г.; при самоликвидации она продавала бутовый камень – как видно, из кладки кремля [59].

После 1934 г. сохраняются остатки серпуховской крепости: два фрагмента восточной стены: приблизительно 16 и 21 м. длиною, от 1 до 3 м. толщиною и от 5 до 6 м. в высоту; и кроме того – фундамент кремля периметром 933 м., залегающий в грунт на глубину около 40 сантиметров. Постановлением Совета министров РСФСР от 30 августа 1960 г. кремль в Серпухове объявлен памятником республиканского значения; федеральный его статус был подтверждён затем в 1995 и 2010 гг. На протяжении последних 40 лет крепость изучается археологами. В 1977-1978, и затем 1987-1988 гг. – наблюдения и раскопки здесь велись по заданию областных реставрационных органов [60]; начиная с 2003 г. южный участок Соборной горы планомерно исследует Межрегиональная экспедиция Института археологии РАН [61]. В начале 1990-х гг. проводились работы по консервации северного участка стены (т. н. фрагмента А): закреплялась обветшавшая кладка.

Смета на полную консервацию существующих фрагментов кремлёвской стены в Серпухове исчисляет сегодня сумму порядка 15 600 000 руб.; на полное же восстановление памятника (по состоянию его на начало ХХ в.) – требуется ок. 68 386 000 рублей. Администрация г. Серпухова ежегодно, начиная с 2004 г., обращается с заявками на обеспечение консервации памятника: в рамках федеральной программы «Культура России» — в Минкультуры РФ. При этом, начиная с ноября 2007 г. обсуждается вопрос о придании Соборной горе статуса заповедника муниципального значения – что решило бы проблему целевого финансирования её памятников из местного бюджета. Однако: как говорит суммированный нами здесь исторический опыт — обеспечить достойную сохранность местным древностям в провинциальном городе можно только при активной роли общества. Необходимо важно здесь и участие Русской православной церкви. В текущем, 2010 году серпуховской Троицкий собор был передан её приходу (на правах совместного пользования с занимающим это здание музеем) и начиная с 16 сентября среди остатков белокаменного «града» вновь совершается литургия — с неизменным молитвенным прошением: «О граде сем…».

Здесь можно увидеть остатки серпуховского кремля: http://www.360cities.net/image/kremlin-wall-serpukhov-russia#187.00,11.30,70.0

Примечания:

Данная работа выполнена на основе материалов, собранных автором при подготовке доклада: Прощание с кремлём. Как Серпухов строил метро// Города Центральной России в истории предпринимательства и культуры. К 90-летию Серпуховского музея. Мелихово, 2008. С. 232-239 – прочитанного на научно-практической конференции в память 450-летия строительства белокаменного кремля в Серпухове 22 сентября2006 г. Кроме этого использовалась информация, предоставленная: сотрудником СИХМ Шиловым Виктором Валентиновичем, серпуховским краеведом Бобриковым Виктором Фёдоровичем и главным специалистом Отдела культуры Администрации г. Серпухов Дибровой Верой Андреевной – которым автор глубоко благодарен.

1.      Павлихин А.В. Итоги археологического изучения Серпуховского городища в 2006 г.// Города Центральной России в истории предпринимательства и культуры. К 90-летию Серпуховского музея. Мелихово, 2008. С. 210.
2.      П.Ф. Симсон указывает на возможность и более раннего существования г. Серпухова: по аналогии с летописным известием о «закладке града» Москвы от 1339 г. – под чем следует понимать, конечно, возобновление уже существующих городских укреплений: Симсон П.Ф. История Серпухова в связи с Серпуховским княжеством и вообще с отечественною историею. М., 1880. С. 11.
3.      Разрядная книга 1550-1636 гг. Т. I. М., 1975. С. 174-175, 194-195; Т. II, Ч. I М., 1975. С. 144-145, 157-159.
4.      Там же. Т. II, вып.2. М., 1976. С. 274.
5.      Там же, С. 381-383.
6.      Список с грамоты царей Иоанна и Петра Алексеевичей 1685 г. серпуховскому воеводе Зыкову// Историческое описание Введенского Владычного женского монастыря в Серпухове. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2007. С. 164-166. Относительно доставки материалов для «городового дела», о которой упоминает грамота государя Алексея Михайловича серпуховскому воеводе князю Г.Ф. Меньшему-Чертенскому 1653 г. (хранилась в архиве Серпуховской городской управы, смотри: Симсон П.Ф. Цитированное издание. С. 170. Примечание 1, но к 1906 г. была утрачена — Новицкий А.П. Каменный город в Серпухове. Опыт исследования// Древности. Труды Императорского Московского археологического общества. Том 21. Выпуск 1. М., 1906. С. 57-58.) — коль скоро этот документ нам не доступен, невозможно судить, о каком именно ремонте крепости шла в нём речь. Подобные грамоты нередко ссылаются на прецеденты весьма давние: так, о работах А.О. Прончищева в 1646 и 1647 гг. нам известно из грамоты 1685 г..
7.      Новицкий А.П. Цитированное издание. С. 59 – со ссылкою на столбец № 136 Владимирского разрядного списка, хранящийся в Архиве Министерства юстиции в Москве.

8. Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссиею. Том IX. СПб., 1875. № 85. С. 179-184.

9. В списке с грамоты серпуховскому воеводе Зыкову 1685 г.; смотри примечание 6.
10. «Статьи», посланные Петром I из Жолквы в Ближнюю канцелярию, в Москву. Письма и бумаги императора Петра Великого. Том 5, СПб., 1907. С. 194. – РГАДА. Ф. 9 – Кабинет Петра I. Отд. I. Кн. 54. Л. 492-495. П.Ф. Симсон (Цитированное издание, С. 128) отнёс данное распоряжение к 1708 г. и затем эта ошибка укоренилась в литературе.

11. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им для своих потомков. 1738-1795. Т. 2. СПб., 1871. Столбец 973.

12. Шилов В.В. История Серпуховского кремля второй половины XVIII века (по материалам РГАДА и ЦИАМ)// Города Центральной России в истории предпринимательства и культуры. К 90-летию Серпуховского музея. Мелихово, 2008. С. 224.

13. РГАДА. Ф. 400. Оп. 11. Кн. 48, Ч. I. Протоколы 1769 г..
14. Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 575, Ч. II. Л.18-18об.
15. Там же. Д. 578, Ч. I. Лл. 136-137.
16. Там же. Ф.44. Оп. 1. Д. 353. Л. 41-43об.
17. Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 578, Ч.II. Л. 73-74.
18. Там же. Д. 582, Ч. III, Л.169-170об.
19. Шилов В.В. Цитированное издание. С. 230.
20. РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 582, Ч. III, Л.169.

21. Там же. Ф. 286. Оп. 2. Кн. 39. Л. 95об.; РГИА. Ф. 1343. Оп. 15. Д. 377. Л. 39.

22. Максимович Л.М. Новый и полный географический словарь Российского государства…Ч. V, М., 1789 С. 121. На эту книгу ссылался П.Ф. Симсон (Цитированное издание. С. 96), причём назвал автором А. Щекатова – который переиздал словарь уже в 1807 г. Но Максимович, а за ним и Щекатов дословно повторяют Историческое и топографическое описание городов Московской губернии с их уездами… Х.А. Чеботарёва (М., 1787. С. 303-304). Все три издания называют год постройки серпуховского кремля: 1556; размеры его: высоту 10 аршин (7,2 м.), «окружность» 438 саженей и 2 аршина (ок. 947,5 м.) и сообщают, что крепость «ныне за ветхостию разобрана». Эти известия относятся к 1787 г. – а последнее отражает лишь распоряжение губернатора П.Д. Еропкина от 1786 г. (смотри выше).

23. Там же. Д. 890. Л. 1-4.

24. ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 256. Д. 33. Л. 5-8.
25. Там же. Ф. 21. Оп. 1. Д. 386. Л. 1об., 8об.-9, 13об.
26. Там же. Ф. 454. Оп. 3. Д. 83. Л. 1-4.
27. Там же. Ф. 549. Оп. 3. Д. 687. Л. 5-6.
28. Там же. Л. 13-14.
29. Там же. Ф. 454. Оп. 3. Д. 83. Л. 6-13об.
30. Там же. Ф. 16. Оп. 28. Д. 681. Л. 7об., 10об.
31. Там же. Л. 1-2об.
32. Там же. Л. 7об.
33. Там же. Ф. 549. Оп. 3. Д. 687. Л. 17-18: согласно выписке о состоянии кассы г. Серпухова на лето1887 г. – составленной в связи с реставрацией кремля, по губернаторскому запросу от 14 июля – в городском бюджете приход составлял 99 715 руб. 90 коп., расход же – 168 566 руб. 50 коп. При этом нерешёнными оставались вопросы финансирования ремонта казённых зданий; содержания телеграфной станции и местной полиции.
34. Там же. Ф. 16. Оп. 28. Д. 681. Л. 1-2об.
35. Там же. Л. 10-11.
36. Там же. Ф. 549.Оп. 3. Д. 687. Л. 30-44об.
37. Там же. Ф. 16. Оп. 28. Д. 681. Л. 15-18.
38. Императорское Московское археологическое общество в первое пятидесятилетие его существования 1864-1914. Том II. М., 1915. С. 253.
39. Новицкий А.П. Цитированное издание. С. 57-65.
40. ЦИАМ. Ф. 453. Оп. 3. Д. 83. Л.18-20об., 24.
41. Там же. Ф. 549. Оп. 3. Д. 687. Л. 45-50.
42. Некрасов А.И. Города Московской губернии. М., 1928. С. 253-254.
43. Митницкий Л. Пешком по Серпухову// Набат<газета – орган Серпуховского районного и городского комитета ВКП(б)>. № 225(2869), 11 октября 1931. С. 4.
44. Абрамов Д.М. Проблемы сохранения памятников оборонного зодчества – средневековых кремлей России – с 1917 года до начала 1930-х годов// Государственный историко-культурный музей-заповедник «Московский Кремль». Материалы и исследования. Выпуск XV: Кремли России. М., 2003. С. 503-505.
45. ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 1092. Лл. 62-62об.
46. Абрамов Д.М. Цитированное издание. С. 505.
47. ГАРФ. Ф. 7952. Оп. 7. Д. 272. Л. 58.
48. Там же. Д. 142. Л. 7.
49. Ударник Метростроя<многотиражная газета – орган местных комитетов ВКП(б), ВЛКСМ и управления строительства московского метрополитена>. № 241 (291), 3 декабря.1933. С.4.
50. Там же. № 34 (347), 10. II. 1934. С.1.
51. ГАРФ. Ф. 7952. Оп. 7. Д. 142. Л. 135. По иронии истории, именно укрепления Китай-города, возведённые в 1538 г., признаны типологическим прообразом серпуховского кремля – см. Новицкий А.П., Цитированное издание, С. 63.
52. ЦМАМ. Ф. Р-665. Оп. 1. Д. 139. Л. 25.
53. Набат. № 29 (3560), 4 февраля 1934. С. 3. № 64 (3599), 19 марта 1934. С. 4.
54. Федорович Н. Лермонтов и жена Пушкина в Серпухове. Исторические памятники всесоюзного значения// Набат. № 58 (3589), 12 марта 1934. С. 4.
55. ЦМАМ. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 415. Л.. 3, 3об.
56. Абрамов Д.М.. Цитированное издание. С. 505-507.
57. Ударник Метростроя. № 120 (430), 26 мая 1934. С. 1.
58. Набат. № 189(3720), 20 августа 1934 г. С.4. № 190(3721), 21 августа 1934 г.С. 4.
59. Там же, № 268(3799), 24 ноября 1934 г. С. 4.
60. Колышницын Н.В., Молчанов А.А., Шилов В.В. Исследования в Серпухове// Археологические открытия 1978 г. М., 1979. С. 61-62. Колышницын Н.В., Молчанов А.А. Археологические раскопки в Серпухове// Серпуховскому историко-художественному музею – 60 лет. Материалы юбилейной научной конференции. Серпухов, 1981. С. 18. Молчанов А.А. Раскопки в серпуховском кремле 1987-1988 гг.// Серпухову – 650 лет. Материалы юбилейной научной конференции по истории и культуре русского города. Серпухов, 1989. С. 7-8.
61. Павлихин А.В. Цитированное издание.