***
Время – лучший судья: оно безошибочно отделяет хорошее от плохого и оставляет в памяти самое лучшее. Каждый год клуб «Трилистник» выезжает на Кавказ. Три года назад мы добавили к своему традиционному Фишт-Оштеновскому горному узлу в Адыгее еще одно интересное место – Карачаево-Черкесский Архыз. Впечатления того похода оказались такими сильными, что можно было смело подытожить – Архыз помнился и манил к себе все три года как магнит. Многие наши друзья давно пытаются на свой вкус изменить направление наших поездок: одни постоянно зовут нас в Крым, фанатики Севера и Карелии твердят, что отдохнуть можно только там, любители заграничного отдыха, конечно, доказывают, что Черногория – это рай – там и горы, и море, и храмы X века… но есть одно «но» по поводу заграницы – туда не прихватишь без спонсорской помощи 2-3 десятка желающих… Вот и получается, что Кавказ для клуба «Трилистник» это как первая любовь, а может быть мы и вовсе однолюбы, ведь не скучно же нам ездить и ходить одними и теми же тропами. К тому же в нашу группу обычно всегда попадает кто-то новенький, кто видит эту красоту впервые в жизни. Вот, например, в минувшее лето группа у нас набралась совсем даже не маленькая, а весьма солидная. 33 человека, и почти половина из них – новички. Для горного похода немало. Мы, скажем честно, даже испугались поначалу слегка. Но не было сил отказать никому. К тому же очень вдохновлял численный перевес мужской половины и серьезный возраст большей части набравшейся группы – от 18 лет и выше, при этом тех, «кому за тридцать» было в нашей группе всего шестеро. Такая вот набралась большая молодежная компания – и мы были этому только рады!
Первое свидание автомобилистов и той части группы, которая добиралась поездом, было назначено в столице Кубани – городе Краснодар, где нас поджидал старинный друг – диакон Георгий Темиров, радушно приютивший нас на одну ночь и познакомивший с Екатеринодаром и его православными святынями всех, кто видел этот город впервые.
Далее мы по своему обыкновению отправились в Закубанскую Свято-Михайлову Афонскую пустынь – один из четырех второафонских монастырей на Кавказе, основанный в конце XIX века русским выходцем с Афона архимандритом Мартирием (Островым). Монашеская обитель возникла на месте, которое уже в древности было христианским – здесь существовал подземный пещерный монастырь еще в IX-Х вв., когда иконоборцы выселяли православных из Византии на северные окраины империи… Поэтому здесь можно найти много интересного для себя – это прежде всего возрождающийся монастырь, и его храмы, которые буквально восстают из пепла, потому что в советское лихолетье чудом уцелел только один из семи храмов – Троицкий. Это и раскрытый в 2001 г. фундамент византийского храма, датируемый V—VIIвв., и пещерная часовня с иноческими кельями, и заповедные тропы вдоль реки Фарс с прозрачными водопадами и сказочными гротами, и выходы интересных горных пород, минералов, и разбросанные повсюду свидетельства геологической истории нашей планеты – окамневшие аммониты и наутилусы, заботливо собранные ныне братией в монастырском музее. Подробный рассказ об истории Михайловой пустыни – этого во многом уникального монастыря, вы можете найти на нашем сайте в статьях за предыдущие годы – 2009-2011 гг.
Пребывание в этой обители для нас как благословение на весь дальнейший путь и одновременно как стартовая площадка, откуда мы совершаем небольшие «вылазки», постепенно приучая свои избалованные асфальтом ноги к горному рельефу. В этом году наш большой состав позволял делиться на маленькие группы и одновременно посещать разные объекты. В станице Новосвободная, на плато Мамрюк-Огой мы посетили руины часовни, возведенной в 1881 г. на месте, где российский император Александр II встречался с делегацией адыгов в 1861 г. До революции станица так и называлась – Царская, и каждый год многолюдным крестным ходом из монастыря двигались к ней паломники. Вот и мы прошли своим крестным ходом, небольшим правда, и не по большой дороге, которая уже давно заросла и затерялась, а лесными тропами. Да и часовня, к сожалению, давно уже утратила прежнее свое благолепие: бронзовый бюст Александра II, чугунную литую изгородь, боевые фальконеты – артиллерийские орудия времен Кавказской войны, даже своды, и те, конечно, порушились. Но и сохранившиеся стены дают представление о том, насколько монументальной для рядовой казачьей станицы была эта постройка и насколько наши предки берегли славу своей державы…
Был еще один примечательный выход нашей группы – мы прошли часть знаменитой еще в советское время «тридцатки», маршрута в сторону горы Фишт и Черного моря. Шли мы до Гузерипльского перевала, где у нас была назначена встреча с ребятами из дружественного Екатерининского Центра Духовно-нравственного развития молодежи (г. Краснодар). Руководитель этого центра Рафаил Консейсао был участником нашего подъема на Фишт в 2009 г. Мощное молодежное движение в столице Кубани поддерживается правящим архиереем Екатеринодарским и Кубанским – митрополитом Исидором. Краснодарцы подарили нам подшивку своего ежемесячного журнала «НаВстречу», точнее это название звучит так: «НаВстречу Богу и друг другу». Издание это, осуществляемое самими молодыми прихожанами Свято-Екатерининского собора Краснодара, является тематическим, каждый новый выпуск посвящен конкретной теме, например: «Искусство», «Место молодежи в Церкви», «Мифы о Православии», «Мужчина и женщина. С Марса и Венеры или от Бога?», «Родина», «Здоровье», «Русский язык. Наше богатство и сокровище», «Фанатизм», «Воспитание. Что важнее воспитать себя или других?»… Вообще всегда бывает очень полезным познакомиться с опытом работы других приходов и епархий, чтобы почерпнуть для себя что-то новое, вдохновиться на новые проекты или «заразиться» новыми интересными идеями.
***
Субботним августовским вечером мы покинули гостеприимные пределы Адыгеи и перебрались в соседнюю Карачаево-Черкессию, в окрестности станицы Зеленчукской, где расположено местечко, название которого известно, пожалуй, большинству жителей Центральной России, но лишь благодаря минеральной воде «Архыз». Едва ли такое же число людей знакомо с основными достопримечательностями Нижнего Архыза, который, как и район Михайловой пустыни является одним из древнейших очагов христианской культуры на территории современной России. На небольшой территории древнего городища, вытянувшейся вдоль правого берега бурного Зеленчука, сконцентрировано необычное число христианских памятников: три византийских храма Х века, фундаменты небольших одноапсидных церквей, часовен-капелл и жилых помещений, захоронения, остатки каменных крестов с греческими надписями, плиты с крестами, руины крепостных сооружений и сторожевых башен. Застройка здесь была очень плотной, типично городской, если «путешествовать» по останкам этих построек, внимательный глаз может выделить три улицы, названные археологами Небережная, Центральная и Подгорная.
Беспрецедентная для Северного Кавказа концентрация христианских храмов напоминает аналогичную ситуацию в крымском Херсонесе и позволяет ученым сделать вывод о том, что именно здесь находилась столица некогда могущественной Алании и центр Аланской епархии – город Магас (или Маас). Ученые предполагают, что один из трех сохранившихся храмов, так называемый, Северный, был кафедральным собором аланских митрополитов и местом, где завершилось крещение алан в 918 году при константинопольском патриархе Николае Мистике. Раскопки здешних мастерских позволили сделать вывод о том, что в долине Зеленчука, в период расцвета этого города (Х-ХII вв.) плавили руду, умели раскатывать оконные стекла, изготавливать украшения из золота, драгоценных камней, ковать высококачественное оружие. Выбор места для столицы могучей Алании был, конечно, неслучаен, т. к. поселение, расположенное в живописной зеленчукской долине с ее мягким климатом, занимало выгодное положение на одном из магистральных направлений Великого шелкового пути. Представьте себе не просто федеральную, а международного значения «трассу», которая функционировала почти три тысячи лет. Через два несложных перевала из Алании кратчайшим путем можно было попасть в Сухуми (Севастополис) и далее морем – уже в Византию, в Трапезунд. Византия, конечно, была заинтересована в безопасности этого отрезка Великого Шелкового пути, аланские князья обеспечивали ее, и соответственно, получали серьезные финансовые вливания. Жизнь цветущего города прекратилась после сокрушительного нашествия Тамерлана в 1396 году. Долгие столетия среди черкесов, населявших в прошлом эти места, рапустевшие зеленчукские храмы были известны как «дома эллинов», «кирпичные дома» или «старый город». Помимо уже упомянутого нами Северного (Никольского) храма здесь сохранились Средний (Преображенский) и Южный (Ильинский) храмы. Когда в конце XIX века иеромонах Серафим (Титов) – насельник Пантелеимонова монастыря на Афоне узнал о древних святынях в долине Зеленчука, он, оставив Афон, вернулся на Родину с тем, чтобы возглавить строительство еще одного второафонского монастыря – Свято-Александро-Афонской-Зеленчукской пустыни, основанной в 1889 г. и закрытой в 30-е гг. ХХ в. с кровопролитиями и поруганием святынь… К сожалению, только самый маленький (видимо в древности – усадебный) храм Илии пророка ныне является служащим. Два других – Преображения Господня и свт. Николая стоят, по выражению дореволюционных клировых ведомостей, «без пения», т. е. без богослужения.
Древний Архыз хранит столько тайн, что даже монахам Зеленчукского монастыря в XIX в. не было известно об одной из них – Лике Христа Спасителя, написанном, видимо еще в те столетия, когда город Маас находился в своем расцвете. Явление этого Лика, написанного всего тремя красками на 150-метровой высоте скального выступа хребта Мыцешта, было воспринято как настоящее чудо. Даже невоцерковленные люди отмечают знаковость и неслучайность его появления в канун 2000-летия христианства. За три года, которые минули со времени нашей первой поездки в Архыз, увеличился поток паломников и туристов, приезжающих к наскальному Лику. С одной стороны это не может не радовать: было закончено возведение возле начала подъема к Лику храма Христа Спасителя; надежная и удобная металлическая лестница сменила деревянную трясущуюся конструкцию, по которой с некоторым риском поднимались прежде все желающие увидеть Лик и помолиться перед ним. С другой стороны, риск при подъеме свелся к нулю, но выросла другая опасность – того, что бездумные посетители новоявленной святыни, растащат, в конце концов, фреску в виду ее доступности по кусочкам в свои дома. Поэтому, когда мы в этот раз поднялись к Лику Христа, то обнаружили, что доступ к нему закрыт со всех сторон металлическими решетками… Конечно, это не могло не опечалить, оставалось только молиться издали и хранить в памяти те сильнейшие впечатления, которые произвела первая встреча с этим чудом, когда, казалось, что Спаситель прямо глядит внутрь тебя. Кстати, в первую же ночь нашего пребывания на городище Нижнего Архыза мы попали на ночную Литургию в храме Христа Спасителя под скалой с Ликом Христа, которая служилась в честь чудотворной иконы Божией Матери Моздокская, в этот день ее увозили из Архыза.
***
Удалось нам посетить в этот раз и еще один храм, возведенный в тот же период времени, что и храмы архызского городища – так называемый Сентинский. Он возвышается над живописнейшей долиной реки Теберда, в которой расположен аул Нижняя Теберда (бывший Сенты). Совсем недавно, во время исследований 2002-03 гг., молодые ученые нашли надпись, согласно которой была установлена и точная дата освящения храма. Его «возобновление» состоялось 2 апреля 965 г. в правление византийского императора Никифора и при правителе Алании Давиде и его супруге Марии, совершил освящение аланский митрополит Феодор. Храм этот, известный путешественникам и исследователям еще два столетия назад, хранит немногочисленные фрагменты фресок XI в. В 1897 г. здесь был устроен женский Спасо-Преображенский общежительный монастырь.
***
Неотъемлемой частью наших горных путешествий является не только посещение святынь, но и обязательный выход в горы по возможности с восхождением на какую-нибудь вершину. Горы – это место, в котором по-особенному близко чувствуется мощь Творца, здесь без всяких книжек можно давать детям уроки о Божием присутствии каждый миг в каждом из нас и во всей красоте, что разлита вокруг. В этот раз таким пунктом нашего маршрута стала Софийская долина, расположенная у подножия горы София, между Софийским же хребтом и хребтом Чегет-Чат. Два дня подряд четырехтысячная София, как и подобает истинной восточной красавице, куталась в туманную вуаль и укрывалось плотной чадрой из снеговых облаков. Снег, правда, нашему лагерю в долине не грозил, но регулярно подновлял ледники самой Софии. Во всяком случае, наш штурмовой отряд из четырех молодых людей испытал на себе все «прелести» восхождения в дурную погоду – и дождь, и снег, и град, и туман, и шквальный ветер. Однако с Божией помощью они одолели подъем, а потом и спуск с оказавшейся к ним столь неласковой в этот раз вершины. Для ребят это стало еще одной ступенькой в их возмужании, а для всей группы еще и опытом горячей непрестанной молитвы, по пословице «Кто в море (читай – в горах!) не бывал – тот Богу не маливался!» Действительно, когда на протяжении нескольких часов поднимаешь глаза вверх и кроме плотного тумана не видишь ничего, даже самой вершины, когда весь вечер не прекращается дождь, в сердце поселяется тревога. Ведь мокрые скалы и напитанный водой ледник с коварными трещинами в сумерках – это настоящее испытание для тех, кто сейчас наверху, поэтому для всех очевидным становится одно – кроме Бога надеяться здесь больше не на кого! Зато сколько радости и благодарения было ночью при встрече нашей долгожданной четверки у весело потрескивающего костра, над пламенем которого до самого их прихода подогревался душистый чай из местных трав!
Наш лагерь в Софийской долине был окружен несколькими потоками и ручьями, падающими с ледников красавицы Софии, и сливающимися, в конце концов, в одноименную же реку. Вообще, вода в Архызе – одна из главных особенностей и примечательностей этого места. Вода, скопившаяся ближе к островерхим вершинам и застывшая на них вековыми горскими папахами ледников. Вода, падающая на эти же ледники даже летом белым сверкающим снегом, постоянно поновляющим вид застарелых ледяных толщ. Талая вода ледников питает многочисленные Софийские водопады, обрушивающиеся с невероятной высоты и заставляющие своим грохотом время от времени вздрагивать («Ой, поезд идет! Стоп! Какой поезд, мы же в горах! Да это же водопад!»). Один из водопадов называется Ак-Айры – белая седловина – настолько высока скорость падения воды, что, вспениваясь, он все время кажется белым, как молоко. Потом эти водопады, выходя в долину, сливаются в бурные реки, имеющие здесь, в Архызе интересный цвет – изумрудно-зеленый, и передают этот примечательный цвет (вместе с русским названием) и самому Большому Зеленчуку. А озера – это тоже отдельная история, ведь их в Архызе без счета! Большие и маленькие, ледниковые (каровые) с белыми языками снега, спускающимися прямо в воду, и питающимися ручьями с этих же ледников, голубые как медный купорос, темно-зеленые и черные как полированный мрамор, с мутной водой и прозрачные как слеза, леденящие похлеще любого источника на равнине и теплые как парное молоко… Естественно, что мы не сидели на месте, в лагере, а постоянно «разминались» походами и к озерам, и к водопадам, а еще непременно купались везде, невзирая на то, что температура воды казалась ниже, чем в любом равнинном источнике, ведь эта вода еще так недавно была льдом… И на соседний хребет Чегет-Чат бегали, чтобы в восторге от открывшейся панорамы потанцевать на альпийских лугах под ирландские и грузинские песни на фоне Главного Кавказского хребта. По нему пролегает граница России с Абхазией, и здесь высятся заснеженные островерхие готические шпили соборных вершин Кара-Джаш-Кая, Куш-Кая и Марух-Баши, а еще гора Тюбетейка.
Каждый в этом походе получил свое: одни (самые смелые) – восхождение в экстремальных условиях, другие – трекинговые выходы с элементами экстрима, третьи – простое созерцание изумительных по красоте горных великанов в вековечных снеговых шапках. И все вместе – преодоление себя, опыт общения самых разных людей – взрослых и детей, юношей и девушек, выросших воспитанников воскресных школ и тех, кто в них никогда не учился. Очень разные люди собрались в этом походе, разные – по роду занятий, месту жительства и темпераменту, во всяком случае, в равнинной жизни мы идем каждый своей дорогой. Многие виделись впервые в жизни, а кто-то встретился с детским другом первый раз за много лет. И ни разу (ну, или почти ни разу) никто не поругался серьезно, не было нужды никого подгонять за добычей дров и воды – дети выросли и сами приносили в лагерь все необходимое почти без напоминаний. А это уже отрадный итог! – получается, что нормой для них стало не расслабление в теплом спальнике, а обеспечение себя и всей группы необходимым для жизни минимумом, значит, и во взрослой жизни у каждого из них выработалась такая полезная привычка.
В каждом походе у нас складываются какие-то афоризмы, например, года два назад родился такой: «мне всё равнина!» И как хочется, чтобы не было никому из нас «всё равнина», чтобы и в обыденной жизни каждого участника таких горных походов находились силы для одоления непростых жизненных перевалов бок о бок с друзьями, чтобы, как и в горах, не забывали мы о тех, кто идет рядом по тропе, чтобы успевали вовремя подать руку, подставить плечо и подхватить рюкзак из слабеющих рук, чтобы не унывали мы при неизбежных падениях и спусках в долины, и чтобы, сверкая под солнцем, постоянно манили нас к себе прекрасные вершины!
